Мемориальная доска русскому писателю, классику мировой литературы Николаю Васильевичу Гоголю (1809-1852) установлена в Одессе на доме № 11 по улице Гоголя.
Писатель в Одессе был дважды.
Первый раз — весной 1848 года, возвращаясь из-за границы. В связи с чумной опасностью, как и другие приезжие, две недели провёл в карантине, располагавшимся на территории нынешнего парка им. Т.Г. Шевченко.
Второй раз Гоголь посетил Одессу в 1850 году и жил здесь около года. Останавливался в доме № 11 по улице Надеждинской у родственника по материнской линии отставного генерал-майора А.А.Трощинского. Сегодня на стене этого дома — мемориальная доска.
Улица Надеждинская в 1902 году была переименована в улицу Гоголя.
Одесса. Дом Гоголя
Гоголь приехал в Одессу 24 октября 1850 года. Это был его второй приезд в южный город. Сюда он добрался с большим трудом по дождливой погоде, его коляска почти тонула в грязи и лужах, – «доплыл», как он выразился в письме к матери.
Гоголь остановился, как и в первый раз, за Сабанеевым мостом, недалеко от моря, на Надеждинской улице, в доме №11, принадлежавшем родному брату матери писателя, генералу Андрею Андреевичу Трощинскому.
Тот был счастлив принять знаменитого племянника. Глядя на одряхлевшего, часто болевшего дядюшку, Гоголь вспоминал его гордым, важным, поражавшим когда-то всех в имении Васильевка белизной своих воротничков. Этот покровитель, меценат и благодетель был теперь развалиной со слезящимися глазами и плохо двигающимися ногами.
Гостю были отведены в дворовом отдельном флигеле на втором этаже две небольшие комнатки. Здесь он работал над вторым томом «Мертвых душ». Выходил из дому не ранее четвертого часа и гулял до самого обеда.
По воспоминаниям современников, постоянный костюм Гоголя состоял из темно-коричневого сюртука с большими бархатными лацканами, жилета из темной с разводами материи и темных брюк. На его шее красовался шарф с фантастическими узорами, или просто шелковая косынка. Коричневая шинель на легкой вате была с бархатными отворотами, на голове – шляпа-цилиндр.
Перед обедом Гоголь выпивал рюмку водки, во время обеда – рюмку хереса, а так как собеседники его никогда не обедали без шампанского, то после обеда – бокал шампанского. По окончании трапезы Николай Васильевич принимался варить жженку, которую готовил каким-то особенным способом на тарелке. Жженка получалась превкусная, хотя сам Гоголь пил ее мало, часто просиживая весь вечер за одной рюмкой.
Тут-то и начиналась беседа, непритязательная и веселая. Анекдот за анекдотом, рассказ за рассказом. Веселость Гоголя была заразительной.
Как вспоминали современники, иногда, изредка находили на писателя минуты задумчивости, рассеянности. Однако в Одессе никто не подметил за Гоголем ни одной эксцентрической выходки, ничего такого, что подавляло бы, стесняло собеседника, не было и намека на превосходство над окружающими, не замечалось ни малейшей тени самообожания. Он был прост, общителен и совершенно одинаков со всеми в обращении.
Это описание (с сокращением) взято у Павла Цаудера (очерк «Гоголь в Одессе», Одесский листок).
Вообще уникальная в архитектурном смысле Одесса выглядит донельзя замызганно, как никакой другой украинский город со столь же великой судьбой. Фасады архитектурных памятников исписаны разной ерундой и сатанинскими знаками, стены рушатся, лепка осыпается… Но дом Трощинского особенно страшен в своем запустении и разрушении. И остается лишь «дико удивляться» великолепию установленной на нем мемориальной доски.
А Николай Васильевич своим приездом в Одессу, как пишет Цаудер, был очень доволен. «Зима здесь в этом году особенно благоприятна. Временами солнце глянет так радостно, так по-южному! — писал Гоголь. — Так вдруг и напомнится кусочек Ниццы…»
Из Одессы Гоголь выехал 27 марта 1851 года.
Он тепло простился прощальным поцелуем с каждым, но и Гоголь, и все провожающие, были как-то особенно грустны. Писатель пошел к дому, а друзья молча стояли на месте и смотрели ему вслед, пока он не свернул за угол.
Встретиться им уже было не суждено. Через год, 21 февраля 1852 года, Гоголя не стало.
Источник: https://mir-gogolja.livejournal.com/5060.html