Во время южного изгнания Александр Сергеевич Пушкин по крайней мере шесть раз проезжал и несколько раз останавливался на ночлег в Николаеве.
Первый раз это случилось в один из дней между 14 и 16 февраля 1820 года (даты по старому стилю). Поэт ехал из Симферополя в Кишинев. Он возвращался из трёхмесячного путешествия, предпринятого из Екатеринослава через Кавказ и Крым, вместе с семейством прославленного генерала Николая Николаевича Раевского. В Николаев Пушкин въезжал вместе со своим крепостным дядькой Никитой Козловым через Восточную заставу. Он был болен лихорадкой, как тогда называли простуду, и потому не задерживался в пути. Гостиниц в городе ещё не было, ночевали на почтовой станции. Утром выехали в Одессу. Дорога шла от Малой Коренихи через Янчекрак (Каменку) к Красному трактиру (село Красное).
Вторично Пушкин посетил Николаев в последних числах февраля 1821 года, по пути из Каменки (ныне Черкасская обл.) в Кишинев. Это была продолжительная, почти пятимесячная отлучка, разрешённая ему генералом И. Н. Инзовым. Из Николаева Александр Сергеевич на день или на два заезжал в Херсон, который интересовал его как город, построенные его дедом Иваном Абрамовичем Ганнибалом. Судя по всему, он не торопился и, вернувшись в Николаев, задержался, чтобы осмотреть город.
Четвёртый приезд Пушкина в Николаев связан с известной поездкой «на саранчу» (связано с истреблением саранчи). Хлопотами друзей в июле 1823 года поэт был переведён из Кишинева в Одессу, в канцелярию нового начальника – Новороссийского генерал-губернатора, графа Воронцова. Последний, однако, хотел видеть себя благодетелем опального поэта, ждал беспрекословного подчинения, прилежания, лести и усердия. Но Пушкин не оправдал этих надежд, чем и вызвал лютую ненависть Воронцова. Вельможа строчил жалобы, доносы и просил удалить поэта из Одессы. Пушкин отвечал меткими эпиграммами. Наконец, Воронцов, воспользовавшись своей властью, послал его «на саранчу». Александр Сергеевич оскорбился, начал писать письмо об увольнении со службы (формально он числился чиновником 10-го класса по Министерству иностранных дел), но по совету доброжелателей всё же отправился в дорогу. Воронцов рассчитывал надолго, по крайней мере на месяц, удалить поэта из Одессы. Об этом свидетельствуют сохранившиеся документы: предписание графа, в котором говорится, что с целью сбора сведений по возрождению и истреблению саранчи коллежскому секретарю Пушкину надлежало посетить уезды и уездные города Херсон, Елисаветград и Александрию; расписка Пушкина в получении 23 мая прогонных денег, которых хватило бы на путь вдвое больше, чем это необходимо по предписанию.
Ранее считалось, что в связи со скорым возвращением поэта, командировка ограничилась поездкой в Херсон и Николаев. Но возрождённые писателем-краеведом Григорием Зленко воспоминания 1895 года, опубликованные им заново в «Литературной России» 4 февраля 1977 года, говорят о том, что Пушкин провёл день-два в Сасовке (25 и 26 мая) в имении Льва Леонтьевича Добровольского, в 20 верстах от Елисаветграда. Это позволяет по-новому представить себе, как складывалась поездка «на саранчу». Любопытно, что легендарный отчёт, поданный Пушкиным по возвращении из командировки Воронцову:
«Саранча летела, летела –
И села.
Сидела, сидела, –
Всё съела
И вновь улетела…»
действительно имел место. Об этом увлекательно рассказал известный пушкинист Натан Эйдельман в своей книге «Вьеварум».
Как известно, улицы Николаева получили названия только в 1835 году. Планов Николаева, приходящихся на 1820-1824 гг. найти не удалось. Основным документом, подтверждающим местоположение почтового дома и то, что он использовался для постоя, является дело, найденное в Госархиве Николаевской области. Оно приходится на 22 апреля – 30 мая 1824 года, то есть на время поездки Пушкина «на саранчу». В деле имеется рапорт городской думы военному губернатору Грейгу о том, что в публичную продажу поступил «дом стоящий в городе Николаеве, занимаемый почтовой станцией» и содержится предложение о покупке его за счёт городовых доходов: «…дома, занимаемого почтовой станцией потому, что здание стоит в одной линии с городовым общественным домом и сзади харчовой шофы и весьма необходимо для города по удобности и обширности онаго как для постоя, так и для других городовых надобностей, ибо харчовая шофа и местом довольно стеснена и встретится надобность со временем распространить оную…». Из дела следует, что Дума купила дом почтовой станции у её содержателя купца Любовицкого.
На планах Николаева середины 1790-х годов и 1797 года соответственно под № 42 и № 43, на указанном выше месте отмечен «каменный почтовый» дом, ориентированный большей стороной по нынешней ул. Шевченко. Таким образом, этот дом был первой почтовой станцией Николаева. По архивным данным 1797 года он представлял собой: «Почтовый двухэтажный дом, нижний этаж каменный, длиной 10,5 шириной 4 сажен (т. е. 32 х 8,5 м), в нём покоев три, сени одни, верхний деревянный вокруг с галереями разделён на 7 покоев и одни сени…». Таким образом, дом был построен по типу «молдаванского дома» и имел 10 покоев для постоя.
По этим и другим документам установлено, что дом, в котором останавливался Пушкин, находился на углу чётных сторон нынешних улиц Шевченко и Советской (Соборной с 2016 года). 2 октября 1987 года на углу дома со стороны ул. Шевченко была открыта бронзовая доска с надписью: «На этом месте был дом почтовой станции, где проездом останавливался в 1820 – 1824 гг. А. С. Пушкин».
Автором памятной доски является заслуженный художник УССР Ю.А.Макушин.
