В городе Люботин Харьковской области сохранились остатки усадебного комплекса, известного как усадьба Святополк-Мирских. Усадьба находилась в с. Гиевка, которое позднее слилось с Люботином.
Когда в XVII столетии первые (если не считать древних стоянок) спасавшиеся от усиления польского католического протектората после поражений восстания Богдана Хмельницкого 1648-1657 годов поселенцы с Правобережной Украины пришли на эти тогда еще ничьи земли, то перед их очами предстала совершенно девственная местность с густой дубравой на пригорке, голубой лентой реки и раскидистыми равнинами на ее правом берегу.
Новые хозяева Дикого Поля селились по принципу Запорожской Сечи небольшими группами под охраной казацких сотен. Именно тогда в летописях Харьковщины появилось имя Григория Ерофеича Донца ( – 1693), который за восемь лет, начиная с 1660-го года, сделал головокружительную карьеру в Харьковском слободском казачьем полку от выборного казака до первого подтвержденного царской грамотой полковника.
В период 1670-1680-х в реестре имущества Григория Донца в том числе появляется села Новая Водолага, Ракитное, Березовка, Коротич, Жихор, Буды и конечно же Гиевка. Так у селения на берегу Мерефы под Люботином появился первый официальный хозяин.
По удалении харьковского полковника от дел и принятия схимы в основанной им же Куряжском монастыре в 1690-ом, основная часть фамильного состояния вместе с воинским званием перешла к его сыну Федору Григорьевичу Донец-Захаржевскому ( – 1706), который отписывает Гиевку и Буды своей дочери Прасковье в качестве приданного.
Прасковья Федоровна на долгие десятилетия станет бессменной владелицей гиевского имения сначала в качестве супруги князя Якова Николаевича Кропоткина, а после непродолжительного вдовствования с середины 1740-х – законной спутницы жизни бригадира Спичинского, не без участия и активной поддержки которого их земельные владения под Харьковом к 1765 году превысила восемь тысяч гектар (на их агрессивный захват земельных наделов жаловались жители люботинской слободы).
Наследниками усадьбы Донец-Захаржевских после смерти Прасковьи в конце 1770-х стали помещики Татьяна Яковлевна (дочь от первого супруга князя Кропоткина) и ее супруг Петр Андреевич Щербинины. Причем по состоянию на 1785 год все 893 местных селянина уже официально числились в качестве крепостных землевладельца. Зять станет достойным продолжателем дела Донец-Захаржевской – по описи от того же года его округ в числе сел Березового, Яковлевки, Дятлова, Гиевки, Коротича и Ржавца насчитывал уже пятнадцать тысяч гектар.
9 апреля 1802 года имение на Мерефе впервые будет продано сыном Щербининых Николаем Петровичем майору Черниговского полка Ионе Николаевичу Познанскому (1762 — 1833). Причем согласно купчей оно было продано вместе с деревянным барским домом, так что честь возведения первого дворца принадлежит кому-то из потомков Григория Донца.
Новый хозяин усадьбы, имея достаточное состояние и роскошный особняк в Харькове, вознамерился превратить свое приобретение в объект достойный звания загородней магнатской резиденции. С этой целью в середине 1810-х был разработан проект каменного комплекса, состоявшего из дворца, дома конторы и Николаевской церкви на обоих берегах Гиевского пруда.
Сами строительные работы растянулись на долгих пять лет и велись уже при поддержке воспитанника Ионы Николаевича — Василия Григорьевича Масловича (1793-1841), в пользу которого, не смотря на наличие родных брата, сестры и племянника, владелец села под Люботином составляет завещание, датированное 4 июля 1821 года на все свое имущество, оцененное в баснословные миллион рублей.
Именно при Масловичах (в последние годы Познанский почти не бывал за пределами Харькова) — сначала выдающимся литераторе Василии Григорьевиче и его супруге Надежде Дмитриевне (1794 – ), а затем их сыне Николае Васильевиче (1832-1905) — усадьба приобрела свой законченный силуэт: в 1820-ом закончен дворец и ротонда конторы, спустя тринадцать лет окончательно перестроен храм, которые связал между собой деревянный мост через пруд; два десятилетия после официального открытия особняк приобрел был реконструирован, а к середине XIX столетия огромный ландшафтный парк придал имению законченные черты, хотя модернизироваться его внешнего облика будет продолжаться еще полвека (пристройка крыльев-флигелей к дворцу и конторе в 1870-х).
Однако доведение до совершенства достойного королей (о чем свидетельствует рассмотрение в качестве резиденции для летнего отдыха 1875 года великого князя Николая Константиновича Романова (1850-1918) своего любимого детища стоило в конечном итоге Николаю Масловичу очень дорого — в виду невозможности содержать дворцовый комплекс он был вынужден с болью в сердце продать село под Люботином в 1881 году новоназначенному Харьковскому генерал-губернатору Дмитрию Ивановичу Святополк-Мирскому.
Дмитрий Иванович Святополк-Мирский (1825-1899) — представитель древнего дворянского рода провел детство за границей и приехал в Россию в возрасте 19 лет. Блестящую военную карьеру будущий генерал от инфантерии начал в 1844 г. на Кавказе рядовым егерского полка. В 1859 г., командуя Кабардинским полком, Д. И. Святополк-Мирский принимал участие в пленении Шамиля. Некоторое время он был кутаисским генерал-губернатором, помощником наместника на Кавказе великого князя Михаила Николаевича.
В 1881 г. Д. И. Святополк-Мирский был назначен харьковским генерал-губернатором. Это был один из сложнейших моментов российской истории: 1 марта 1881 г. народовольцы убили императора Александра I, по многим губерниям прокатилась волна еврейских погромов. Д. И. Святополк-Мирскому удалось избежать беспорядков в Харькове, но уже в 1882 г. он подает в отставку. В письме к своему сослуживцу Л. Н. Толстому Дмитрий Иванович написал следующее: «Нельзя двигаться, а тем более направлять других, не зная, куда и зачем. Вот почему я остановился и зажил в деревне».
Не менее интересной личностью был сын Дмитрия Ивановича, Петр Дмитриевич Святополк-Мирский (1857-1914) — предводитель дворянства Харьковской губернии, шеф корпуса жандармов, в августе 1904 г. — январе 1905 г. — министр внутренних дел России. Он ушел в отставку после событий 9 января 1905 г., вошедших в историю как Кровавое воскресенье. В Гиевке П.Д.Святополк-Мирский построил школу, больницу и аптеку.
Последним владельцем имения в Гиевкее был прекрасный литературовед, литературный критик, публицист, переводчик ― сын Петра Дмитриевича, князь Дмитрий Петрович. Родился он в Гиевке в 1890 году. Знал несколько языков, писал стихи. Участвовал в Первой Мировой войне и Гражданской (на стороне «белых»). С 1920 года эмигрировал в Польшу, а затем в Грецию. С 1921 по 1932 год жил в Лондоне, читая курсы русской литературы в Королевском колледже Лондонского университета. Благодаря колоссальной эрудиции и новаторским подходам и на чужой земле получил признание. Имел репутацию ведущего историка литературы в Европе, даже строгие английские ученые признали книги Мирского «идеальным образцом». Инициировал приезд Марины Цветаевой в Лондон, предварительно опубликовал первую на английском языке статью о ней, открывая тем самым поэтессу британским читателям.
Однако в 1932 году Мирский при содействии Горького вернулся в Советский Союз, став одним из самых ярких аристократов, побратавшихся с Кремлем. В советской России он переводит произведения английских писателей, работает над биографией Пушкина. В 1937 году в Ленинграде тиражом 5300 экземпляров вышла прекрасная книга «Антология новой английской поэзии. 1850—1935» с комментариями М. Гутнера. Эта работа более известна как «гутнеровская антология» (кстати, была настольной книгой молодого Бродского).
Однако ее настоящим автором был арестованный летом 1937 года член Союза советских писателей, бывший владелец имения в Гиевке князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский, впоследствии умерший в 1939 году в лагерной больнице под Магаданом.
Усадьба на Мерефе при Святополк-Мирских, которые избрали ее в качестве фамильной резиденции, продолжала процветать вплоть до переворота 1917-го, когда под руинами империи были погребены и жизни, и судьбы, и частная собственность, и человеческие права…
Дворцовые стены по решению новых властей стали родным домом для первой в районе школы-интерната.
Все дальнейшие перестройки гиевского комплекса велись уже без учета его историко-культурной ценности, а лишь из соображений хозяйственной целесообразности (в 1930 перепланированы внутренние помещения дворца и изменена система отопления без сохранения декора, спустя пять лет, после пожара перестроено крыло конторы), чтобы организовать прачечную, мастерские, душевые, подсобное хозяйство.
В годы Великой Отечественной войны дворец был частично разрушен, но уже в 1946 г. восстановлен. До 1995 года, когда интернат переехал на Солодовку, дворец поддерживался в относительно неплохом состоянии, а после -начал быстро разрушаться временем и кладоискателями-аматорами. Дом же усадебной конторы, служивший местным клубом гиевским жителям, простоял невредимым до 2006, когда пожар совершенно уничтожил его чарующую архитектуру.
Сейчас усадьба дожидается подтверждения своего официального статуса памятника архитектуры и спасителя, который вернет ей утраченный блеск.
Архитектура
Уникальность гиевского комплекса, ныне состоящего из дворца с флигелями и дома конторы, заключается в единой связанной линии (за исключением управленческого здания) всех жилых и подсобных помещений, в то время как прочие представители усадебной архитектуры того времени планировались с учетом обособленности дворца от прочих служб и построек. Кроме того, центральная ось симметрии (южный фасад дворца — пруд — церковь святого Николая) не была строго выдержана одной линией, а от боковых входов дворца ни сбегала по склону двумя липовыми аллеями регулярного парка.
Рожденный на стыке классицизма и эклектики дворец представляет собой сложнопрофильное здание, датирующееся 1820 — началом ХХ столетия. Самой старой частью его являются два зеркально симметричных двухэтажных г-подобных параллельных периметра соединенные между собой одноэтажной крытой арочной галереей (первоначально использовалась под зимний сад, позднее перестроена в выставочный зал) с ризалитом и декоративным фронтоном в ее центральной части длинной около сорока двух метров.
Декоровыми особенностями дворцовых крыльев служат коробовые на первом и стрельчатые на втором этаже оконные арки, кронштейны кровли, межъярусный карниз и геометрический орнамент подоконного пространства, в то время как оформление галереи более богато: широкий фриз с геометрическим рисунком, сложнопрофильный карниз, пилястры дорического ордера, оконные проемы со шропсами, парные лопатки и наличники с перехватом ризалита.
Дом конторы изначально представлял собой лишь ротонду под деревянной полусферической кровлей диаметром шесть метров с одноярусным размещением окон, фасады которой были расчленены по внешнему периметру колоннами, а по внутреннему — пилястрами тосканского ордера. Во время реконструкции 1870-х был пробит второй ярус оконных проемов и пристроены два одноэтажных (северо-восточный имеет ряд слуховых окон) крыла под прямым углом дуг к другу. При этом их декоровое решение разное: одно вертикально расчленено пилястрами, второе – гладкое с рустовкой входа.
